Она стоит у окна морга и смотрит на проезжающие мимо машины. Шейла. Моя маленькая Шейла. Вскрытие только началось, я уже сделал на теле Y образный разрез, а ей уже хочется выбежать из этого холодного здания, сесть в свой миниатюрный Nissan и уехать к чертям за пределы Бостона. Она сама сказала мне об этом утром и теперь искала повод к отступлению в каждом моём слове или жесте. Но сегодня она принципиально задержится подольше, чтобы посмотреть представление.
- Шейла, принеси шприц…Я хочу взять образец стекловидного тела для анализа…
Она вздрагивает и быстро семенит к лотку с моими инструментами.
- Где детектив Линч?
- О.. он опоздает, доктор…. – голос её предательски дрогнул, и я улыбнулся, снова погружая руки в холодную полость вскрытого мною трупа, дабы извлечь лёгкие. Я ведь знаю, что детектив Линч сегодня не приедет. Его заменят другие… И все приедут ради меня, правда милая?
На этот раз передо мной была работа моего брата по разуму. Ещё не тронутый разложением труп молодой женщины со зверски удалёнными половыми органами и кистями рук.  Он так неаккуратен, этот мой почитатель. Он-то не знает, что сила женщины не в её тонких хрупких руках, а в сердце. Женское сердце – самый дорогой подарок.
Правда, Шейла?
Когда я говорил о том, что хотел бы найти последователей, я и не думал, что простое желание и случай принесут настолько щедрые плоды – три трупа за неделю. Журналисты постарались, описывая в некрологах газет красочные картины моего ремесла. Они все, репортёры, пресса, камеры – мои посредники в общении с братьями. Чем больше напишут или покажут в выпуске новостей – тем сильнее их Вера в моё мастерство. Желание превзойти вожака стаи.
Когда Шейла подает мне шприц, она снова выдаёт себя. Женщины боятся чудовищ.
- Тогда передашь мистеру Линчу протоколы о вскрытии этого тела, хорошо?
Она молчит, безынтересно наблюдая за тем, как я пронзаю иглой мутный глаз жертвы и нарочито медленно беру первый образец.
-Ты напряжена… Что-то случилось?
- Нет, доктор Голден, всё хорошо, просто я немного устала.
- Вы не голодны?
Мой вопрос ставит её в тупик и она наконец поднимает на меня слегка испуганный взгляд.
- Доктор…
- Как насчёт ужина вдвоём?
Шейла приподнимает тонкую ручку, затянутую в перчатку, и прижимает её к резко побелевшим губам. Она делает шаг назад, она сломалась, она готова выдать мне тайну следствия. А моя рука тем временем будничным движением снова берёт скальпель.
Намёк понят жертвой. Хищник готов напасть, зная, что камеры в этом помещении отсутствуют.
Перед тем, как попасть в руки Швайгера, я оставил своей жертве сувенир на груди. Клеймо Шейлы Брахловски.

- Жрец, дары богам приносящий, достал орлиное гнездо,
Водрузил его на грудь пленника, где когда то находилось сердце,
Вымазал его кровью, а вернее, утопил его в крови.
Потом поднял эту окровавленную чашу и вознес ее к небу.
И было сказано: «Сие питье для солнца».
И вслед за тем победитель излил кровь своего пленника
В зеленую чашу с оперением
И выпил ее до дна.
А после отправился вскармливать демонов.
Декламируя подобное, Голден бесцельно слонялся по помещению, вертя в пальцах тонкое острое лезвие из канцелярских ножей - такие обычно продаются в таких пластиковых контейнерах для замены, а нашему Доктору они нужны были для аккуратного ухода за бумагами. В них он писал не только свои дневники, но и имена тех, чьи сердца стояли заспиртованными на бесстрастных железных полках. Алиса, Оксана, Натали, Миранда... Их было в общей сложности около тридцати - большая часть коллекции Скальпеля сгинула где-то в Бостоне, и для Гэбриэла это было сродни потере любимого и дорого человека. Художнику всегда нужны его произведения, для памяти, для того, чтобы знать, кто он и для его он создан Богом. На хирурге был идеально отглаженный брючный костюм с рубашкой и красным галстуком, который он периодически поправлял, по старой привычке. Ведь всё должно быть аккуратно и правильно, иначе и работа не заладится и нервов будет потрачено уйма. Зачем лишние движения, когда знаешь, что где лежит и для чего оно.
- В ходе такой операции надрез делают по фронтальной части грудной клетки, начиная с одной стороны грудины между вторым и третьим ребром, и продолжая его горизонтально в противоположную сторону...
Скальпель заглянул в треснутое зеркало и улыбнулся, приподнимая очки.  Теперь он разговаривал с самим собой.
- Кость ломается поперечно, возможно, путем резкого удара или с помощью зубила. В результате образуется зияющая дыра...
Резко развернувшись, Голден стремительно переместился в другую часть своего обиталища, где остановился напротив стола и заглянул в потрёпанного вида книгу. Руки в кожаных перчатках любовно провели по обложке, и пальцы пробежались по строчкам.
- Легкие, открытые свежему воздуху, мгновенно разрушаются. Жертва быстро теряет сознание.... И пока сердце продолжает биться, жрец проникает в грудную клетку и разъединяет артерии и вены...И лишь затем...
Он выпрямился, внимательно смотря в угол комнаты.
- .. вынимает орган... ещё пульсирующий из его кровавой клетки...